#koryushka_prints_personal: on forlorn sentiments.
Прошлая неделя далась мне очень тяжело: надо было разобраться с очередной вереницей договоров и верификаций, а этот аспект работы съедает меня без остатка и каждый раз приходиться себе напоминать, зачем я вообще начала всё это делать.
Так вот, когда я только начала и озвучила свою идею вовне, за исключением мамы и нескольких близких подруг, меня никто не поддержал. И чем более серьезные очертания появлялись у проекта, тем больше неодобрения и сопротивления я встречала. “Да кому оно надо?”, “Вот у нас ЛИТЕРАТУРА, а это что?”, “Да эти фанатки — они что угодно купят, сколько ты на этом заработаешь?”, “Ну как там книга? Всё ещё нет? Ну делай-делай…”. Такие разговоры довольно быстро сводились к результату и прибыли, и хотя это безусловно важно, мне всегда хотелось попробовать сделать по-другому. Похвалить себя уже за намерение и попытку, и попробовать обернуть своё дело не только вокруг заработка, но и вокруг самого процесса и его вписанности в большую общую картинку жизни. Условно, если представить, что твоя организация — это не машина по зарабатыванию денег, а живая сущность, влияющая на контрагентов и мир вокруг, то прибыль компании становится кровью. Она нужна и очень важна для жизни, но мы не живем для того, чтобы у нас была кровь.
Внутреннее стремление к эдакому нонконформизму шло при этом рука об руку с новой неприятной вереницей уже собственных вопросов. “А уместно ли делиться чем-то настолько личным?”, “Уместно ли выпускать несерьезную литературу?”, “Уместно ли наслаивать все эти триггеры и смыслы и делать это сейчас?”. Перед каждым постом, апдейтом или договором я до сих пор продолжаю думать “уместно ли?”, “несмотря на всё вокруг?” и “сейчас?”.
Всю прошлую неделю я также слушала Indigo. В Wild Flower у Намджуна целая россыпь строчек, которые hit too close to home:
어떤 일이 있어도 no matter what it takes
오 나를 나로 하게 하소서 oh let me be myself
목소리만 큰 자들의 사회 Society's all for the loudest voice
난 여전히 침묵을 말해 And here I am, still speaking silence
Я слушала 들꽃놀이 и думала, что если для Намджуна Indigo — это архив завершения его 20-х, то эта, написанная другой девушкой, книжка — концентрат искренности моего 30-летия, slice of life темных времен и надежда на то, что можно жить так, как ты хочешь. Я начинала её в 29, подписала в печать на свой 31-й день рождения, и бОльшую часть из этих двух лет мне было страшно, волнительно, а зачастую ещё и очень слезливо.
Меньше, чем за неделю до начала продаж, мне всё также страшно и волнительно, и фрустрация фонит повторяющимися вопросами. Ещё немного некомфортно, потому что у этого текста не будет ни вывода, ни емкого финального разрешения пусть и внутреннего конфликта. Вместо него — немного Веры Полозковой: "Нас либо услышат, либо не поймут, но это легче и понятнее, чем нарастающий гул близкого бедствия, от которого ни убежать, ни спрятаться". Два чужих текста, в которых я нахожу утешение. И неизменное
let everything happen to you. beauty and terror.
no feeling is final. keep going,
self
